Друзья, я зол, как стадо хунвейбинов, Я раздражён, взбешён и разъярён. Мне хочется схватиться за дубину и нанести кому-нибудь урон. Не тот, так называемый, моральный, что отразится лишь на кошельке, а грубый, зримый и материальный. Ну, скажем, топором и по башке.

Я встал сегодня мирным человеком. Успел и поработать, и устать. А вечерком зашёл в библиотеку - не чтобы сжечь, а чтобы почитать. Я мог ширнуться, мог побегать голым, послушать Лепса, посмотреть "Дом-2". Но, знаете, привык читать со школы. Ну, всякие слова, слова, слова. И вот, пришёл, взял томик Сименона, присел себе спокойно у окна, как вдруг вбегают люди из омона:
"А ну, мол, на, пошли отсюда, на!
Нам жалуются честные барыги, что вы тут, на, не делитесь баблом. И на руках, на, эти, как их, книги. А книги продаются за углом! Нам знающие люди указали, что здесь притон бандитов и млядей. Вы, пользуясь халявными глазами, воруете у знающих людей!"

На улице месили человека. Китаец - он не понял ни шиша. Он показал мне путь в библиотеку и был избит прикладом калаша. Я шёл, спокоен, как убитый стоик, лишь Сименон подрагивал в руке. Там за углом стоял убогий столик. За ним какой-то крендель в пиджаке. Четыре книги в лаковых обложках, фургон Донцовой, стопка Гришковца. И спёртая серебряная ложка торчала из кармана продавца. Он подложил, дабы казаться выше, под афедрон роман "Цветочный крест". Над ним светились под нависшей крышей шесть букв запатентованных - "Литрес".

Хотя, во избежание эксцессов, давайте назовём его "Сертил".

Для, собственно, читального процесса был переоборудован сортир. В нём плохо пахло, было мало света. На входе ров, на выходе барьер. Два грязных колченогих табурета удачно дополняли интерьер. От этого угробищного вида не отвлекал и лозунг на двери:
"Снесём читальный зал для инвалидов!"
И в уголке: "Засудим буквари!"

Я улыбнулся, не желая ссоры. Спросил "вы чё там, двинулись вконец?"
"Когда б вы знали, из какого сора растёт бабло..." - промолвил продавец, - "Читатели-мечтатели. А ну их. Мне книга - не товарищ, а товар. Для вас я, кстати - господин Анурьев - тот кекс, что отвечает за навар."

Я сам не первый год живу на свете и видел этих гениев маржи. Они ж, как недокормленные дети. Прёт креатив - попробуй, удержи. Когда доносы - двигатель прогресса, таким героям сносит чердаки. (Но мы, во избежание эксцессов, не будем называть их "мудаки"). С душой акул и совестью минтая живут да зарабатывают нал, здоровой конкуренцией считая наличие здоровых вышибал.

Китаец выжил, авторы молчат, но не Пушкин и не Путин виноват, что мне на ум в защиту слов печатных приходят непечатные слова. Я так скажу по поводу Литреса - тупое и унылое жлобьё. Такое вот (мы помним про эксцессы) оценочное мнение моё. Будь я на месте Гугла или Эппла, я б их забанил. Жёстко, но зато они бы перестали гадить в эппы.
Пускай, заразы, пишут в спортлото.