Олег Михайлович Зверь собственной персоной. Экзекутор Ордена. Работа договорная, оплата сдельная. Нелюдим, но обаятелен. В общем, сам себя не похвалишь... Суслик...

Я правильно понимаю, что в армии, полиции и прочих силовых структурах с жесткой вертикальной системой нужно искать в последнюю очередь?
- Правильно. Олег скорее даст себя убить, чем будет выполнять приказы. Его жизненное кредо, как ни громко это звучит: отсутствие дисциплины, возведенное в абсолют.

Эх, магистр! Даже сдохнуть так, чтобы проблем не доставить, он не может.

От него и своим и чужим перепадает, “кто выступает, тот и валяется”

Кстати, кто из вас сержант?
- Сержант Рахматуллин - это я. - Тихий не взглянул на майора. - А вот он, - кивок на Азата, расстегивающего страховку, - сержант Хайруллин. Ула Экнахталь - биолог. Что же до обстановки, майор, то, если для своих я сержант, для вас, видимо, буду полковником. Полевым, разумеется. Возражения можете оставить при себе. Или пойдете дальше пешком.

- Тихий?! - недоверчиво спросил Гот сзади, из трюма, где вяло общались уставшие бойцы. - Вот это у вас называется Тихий?! Да это же Зверь!

- А ты что же?
- А я не командир, - Зверь покачал головой, - просто должен был кто-то сказать им, что делать.
- Ответственности боишься?
- Интересный ты человек, Гот. Сразу плохо думаешь. Нет. Не боюсь я ответственности. Я ее не чувствую.
- Что, совсем?
- Начисто.

Из Зверя вышел бы не самый худший ариец, но Азия улыбается из его глаз слишком уж вызывающе

Джокер давно уже научился безошибочно предсказывать, когда именно будет нападение. С тех пор Гот время от времени испытывал желание придушить пигмея. Все остальное время он боролся с настоятельной потребностью удавить Зверя. Эти двое с ослиным упрямством отказывались объяснять, откуда и как получают информацию. Душить или давить, что того, что другого было, к сожалению, нельзя

Почему-то вспомнился Джокер с его мертвыми родственничками, и Гот решил, что пришло время пересмотреть свое отношение к психиатрам, отвечающим за проверку солдат на годность. А что делать? Пересматривать отношение к собственным бойцам уже поздно. На Цирцее все психи вместе, и тут от них никуда не денешься.

Да за один только взгляд Зверя должны были останавливать на улицах все полицейские патрули. Это ж не глаза, это дула винтовочные. Что там говорил магистр об артистизме и искусстве перевоплощений? Врал бессовестно. Это, то, что на портрете, перевоплотиться не может. Ни во что. Ну разве что в ракетную установку стратегического назначения. Почему? Да исключительно потому, что ничего более убойного еще не придумали.

- Как думаешь, - спросил его Гот, выслушав доклад Лонга и отключившись, - пара сотен отжиманий пойдет тебе на пользу?
- Произвол, - неуверенно пробормотал Зверь.
- Это и есть служба, сынок, - наставительно заметил Дитрих.
Зверь сообщил, что теперь ему есть над чем подумать, и убрался на верхнюю палубу.

Поймал Джокера, спросил прямо. С Джокером иначе нельзя, он только прямые вопросы понимает и отвечать только на такие умеет. Чувствовал себя при этом не то чтобы идиотом, но где-то близко. Психом начинающим. Зверь вот с Джокером - законченные, так сказать, созревшие. А майор фон Нарбэ только учится.

Театральные эффекты Гот терпеть не мог. Джокер, насколько ему было известно, - тоже. Зверь, да, тот обожал выделываться. Но в этой ситуации майор готов был голову прозакладывать, что никто ничего специально не подстраивал. Само вышло. И такое бывает.
Зверь и Джокер открыли двери одновременно Джокер - с улицы. Зверь - из жилого корпуса. Оба хором сказали:
- Дерьмо.
И двери закрыли.
- Назад! - рявкнул Гот.
Ула злорадно захихикала.

Сто шестьдесят сантиметров рыжей ярости и сероволосая улыбающаяся смерть. Жуткая парочка.

Чего хочет женщина, того, как известно, хотят все остальные. Куда же денешься?

"Штурм Валгаллы” был основным развлечением в течение трех месяцев. Сначала играли все против всех. Потом додумались разбиться по отделениям. Началась война кланов. Потом... выпросили у Гота разрешение, засели на ночь в рейхстаге и потревожили занятого какими-то своими делами Зверя. Совершенно случайно. Нет, правда, случайно. Никому и в голову бы не пришло его от работы отрывать. Кто же знал, что Башка так заорет, когда на гранате подорвется? И, главное, все были в наушниках, так что вопль Башки восприняли спокойно. А Зверь в наушниках не был. В смысле без наушников был. Правильно, на хрена ему наушники, если он не шпилит, как все приличные люди, а ерундой занимается. Работает то есть.
- Вот уроды, - сказал Зверь.
Вошел в игру, за пять минут перестрелял всех... Двенадцать человек. За пять минут! И тут Кинг от работы отвлекся.
- Что ли, тоже сыграть? - говорит. Ну, и сыграли они со Зверем. На двоих. И двадцать штук ботов с максимальным интеллектом.
Ох, какая это была дуэль! Сказка, а не дуэль! Песня! Прямо-таки “Полет Кондора” в геймерском переложении. Пижон и не подозревал, что в “Штурме” такое выделывать можно, что эти двое вытворяли. Да ладно Пижон! Петля, маньячище, и то охреневал. От Зверя к Кингу перебегал, в мониторы заглядывал, остальных зрителей расталкивал:
- Ну дайте, дайте я гляну, вы ж все равно не врубаетесь! Зверь победил. С одним пунктом здоровья остался, но победил.

- Я водки хочу, - сообщила биолог.
Реакция на это заявление была вполне ожидаемая. Гот, сбившийся с мысли, заткнулся и удивленно моргнул. Зверь закатил глаза и сказал потолку:
- Невозможная женщина.
- Можно подумать, - возмутилась Ула, - я каждый день с такими просьбами являюсь. Последний раз мы пили когда?
- Когда? - Гот нахмурился, вспоминая.
- Семь недель и два дня назад, - жестяным голосом произнес Зверь, - всего семь недель и два дня.
- Рехнуться можно, - Дитрих сел на пол, - этак недолго и навык потерять.
- Этак спиться недолго, - непреклонно возразил сержант.
- Два месяца... - обалдело сосчитал майор.
- Меньше, - проскрежетал Зверь.
- Ты проиграл, - резюмировала Ула.
- Пожалуй, - согласился Гот, - работа завтра муторная, так что с похмелья даже лучше будет. Так... каштановая наша, что у тебя есть?
- Десять сортов, - “каштановую” Ула проигнорировала. - Девять - местные, один - тот, что с Земли остался.
- У меня в голове не укладывается! - Гот обернулся к Зверю:
- Корабль грохнулся на планету, взорвался, мать его... извини, Ула... в пыль. И что уцелело? Гитара и тысяча литров спирта в стеклянной... мать... извини, Ула... в стеклянной таре. Так бывает?
Зверь поджал губы. Не лицо - маска чопорного осуждения. Только глаза смеются.
- Да ладно тебе, - утешил его Дитрих, - начало декабря ведь, Рождество скоро. И Новый год.
- При чем здесь Новый год?! - не выдержал Зверь. - Что ты несешь?! Собрались алкоголики на мою голову!
- Да какие мы алкоголики? - отмахнулся Гот, - Мы ведь не чтобы пить, мы лишь бы не работать.
- Так не работай, кто тебя заставляет? Пойди вон в рейхстаг, вычитай завтрашние новости. Пижон еще днем две трети выпуска к цензуре подготовил.
- Ула, ты слышишь, да? - уныло вопросил майор. - Это у него называется “не работать”.
- Я слышу, - кивнула биолог. - Я одного понять не могу: кто здесь командир?
- А ведь и правда! - просиял Гот.
Зверь хмыкнул, шагнул назад и словно растаял, потерялся между тенью и светом.
- Вернись, мерзавец, - приказал майор, - мы идем пить, и ты идешь с нами.
- Произвол, - ответствовал Зверь откуда-то из другого конца склада, - у меня по расписанию свободное время.
- Было, - злорадно возразил Гот, - а теперь нету. Я здесь диктатор или кто?
- Тиран ты, деспот и самодур, - мурлыкнул сержант, избегая, впрочем, попадаться на глаза, - причем планетарного масштаба. Нет, правда, - он возник на том же месте, где исчезал, - идите, я же вас не держу. Но без меня.
- Слушай, ты вообще хоть раз был в кают-компании? - поинтересовался Гот.
- Хрена ли там делать?
- Там хорошо, - Ула подняла наивные глаза, хлопнула ресницами. - Честно-честно. Уютно так.
- Пойдем, Зверь, - сказал Гот уже вполне серьезно, - надо иногда и тебе с людьми общаться. А то народ и та^к уже смотрит странно, скоро разговоры пойдут.
- Уже, - сообщила Ула. - Как раз перед тем, как я ушла. Зверь поморщился. Потом улыбнулся:
- Ладно. Уговорили. Подчиняюсь грубой силе и разумным доводам.
Ула тут же повисла у него на руке:
- Теперь не сбежишь, - и обернулась к Готу:
- Ну что, Дитрих, какую водку пьем?
- Выберем, - легкомысленно ответил майор, - все попробуем, и я что-нибудь выберу.
- Класс! - Ула смело шагнула под дождь. - Вот это, я понимаю, настоящий командир.
- Алкоголики, - со вздохом повторил Зверь.

Вопросы есть?
- Нет.
- Свободен.
- Спокойной ночи, - Зверь встал из кресла.
- Издеваешься? - поинтересовался Гот.
- Соболезную.
- Катись отсюда, пока я еще один наряд не придумал.

- Подлинник читал? - поинтересовался эльф.
- Зачем? Я и так крут.

- Ты знаешь... Да. Признаюсь, я перестарался в своем желании спровоцировать их на какое-нибудь безумие.
- Э-э-э... Простите, Князь. Вы считали, что они недостаточно безумны?
- Отнюдь. Мне было интересно, где верхняя планка.
- И что же?
- Ее давно сорвало.