Нарели
  Нарели – представители расы, населяющей Анарию. Они есть никто иные, как живущие тысячелетиями остроухие эльфы.
Возраст
  Лишь по внешности сказать, сколько лет прожил нарель, невозможно. И порой невозможно назвать даже приблизительную цифру. Потому, что возраст эльфов в прямом смысле подвластен их душе. Те, кто душой маленькие дети, и выглядят младше сверстников, считающих себя взрослее и желающих подрасти. Так, в свои сто эльфы могут выглядеть и на восемь, и на пятнадцать человеческих. Внешние различия эльфов с одинаковым количеством прожитых лет не являются чем-то странным.
  Каждый наверняка слышал, что у эльфов «заторможено развитие».

  Что логично и естественно, сами эльфы не определяют возраст количеством того, что называется годом – четыре времени года, двенадцать месяцев, оборот земного шара вокруг солнышка. Высчитывать таким образом десятки, сотни лет – муторное и никчёмное занятие. Нарели считают прожитую жизнь не по годам, а по двенадцатилетиям. Это и есть примерное соотношение эльфийских и человеческих мерок. Таким образом, те самые столетние эльфята скажут, что им на самом деле… «Восемь с хвостиком!» Но вряд ли они при этом будут выглядеть так, как выглядят человеческие дети в свои восемь оборотов вокруг солнца. Хотя, зависит это лишь от них самих. Но такие прыжки бывают крайне редко. Для столетних-восьмилетних эльфов людской эквивалент – 10-12 лет.

Пресловутый список
Ванинарели (ваниели?) – лесные эльфы востока, обителью которых является Ванлис. Отличаются от западных собратьев русыми волосами.
Лиринарели (лириели?)
Тиниели (фериели?)
Нирели
Флимики Нарели (флиминари)

Религия
Хранители
То, что называлось «духами стихий» - маленькие воплощения Шестёрки. Избранный зверь – любимая форма Стихии, в которой она чаще всего воплощается в материальный мир. После, естественно, айлы.
Стихии могут присутствовать везде, в любых материальных вещах, будь то зверь или камень, веточка дерева или кольцо. Они могут воплощаться как угодно, принимать любую форму, возможно даже противоположную на первый взгляд. Кастра может прятаться в капле воды, Нирра в сияющей айле, Латис в камне.
Духи  – существа, рождённые стихией специально, что бы быть её формой. Иными словами, они рождают новое существо, а не вселяются в кого-то. Когда же Стихия сделала то, что хотела, форма рассыпается, умирает. Если, конечно, она не должна остаться здесь. Мари, причиной тому по большей части может быть не воля Стихии, незаконченное дело, долг и всё такое, а то, что зверь может сам привязаться к этому миру, или же его обитатели могут привязаться к нему. Словом, Хранитель может «ожить», стать частью этого мира, которую нельзя просто так из него вырвать. Тогда дух становится Хранителями – созданиями, которым дана сила стихий, что рождены стихией и едины с ней. Не следует путать Хранителей и простых животных! Не всякий единорог – Хранитель. Хотя, и не всякий Хранитель – единорог. Как говорилось, это лишь самая частая и распространённая форма, но не единственная.
Иногда Стихия может вселиться и в живое существо. Хотя это – на грани невозможного, чуда. Ведь фактически оно становится частичкой Стихии, а Стихия – частичкой его. Ему даётся огромная сила Стихии.

Церелика – Хранитель Света
Стихия Света, Церра, избрала своей животной формой единорога, белоснежного коня с сияющим рогом. Правда, она его немного приукрасила, отличила от остальных, хотя отличия эти необязательно могут присутствовать у абсолютно всех Хранителей. Но не могут присутствовать у обычных единорогов. Это – рог, покрытый чистым золотом или серебром, усыпанный драгоценными камнями. Такие же и копыта. Были Хранители, у которых под рогом рос второй, поменьше. Легендарный Лунарион, Церелика, призванная во времена не столь давние эльфийским королём прошлой династии, был обладателем двух золотых рогов и копыт, усыпанных алмазами, изумрудами и сапфирами.

Лифер  – Хранитель Тьмы
Тьма выбрала своим Хранителем паука. Но как и Церелика, тот отличается от обычного представителя восьминогих. Хотя бы по размеру. Лифер – паук размером с хорошенькое млекопитающее, но отнюдь не насекомое.

Кастрахра

Латахра

Аватара

Всякое разное
Аватар – Воплощение Жизни, Дракон-Творец, Природа и Стихия.

Пучки
Пучки – ничто иное, как магия, энергия, жизнь и душа.

  Не следует думать, что так и выглядит в своём чистом виде «душа» и «магия». Всем известно, что это – понятия нематериальные в том смысле, что увидеть глазом и пощупать рукой её нельзя. Сама эта звёздочка, на деле, и есть «материальное тело» пучка. Однако, с его душой и внешним обликом есть прямая связь. Они неразрывны. Облик отражает душу.

  Говорят, те, у кого «не всё в порядке с головой», видят пучков там, где их нет, и не видят тех, кто перед глазами. Видят пучков не такими, «какие они есть».

Айлай – едины, равны и одинаковы по своей сути. То есть, нет тех пучков, что не могли бы в принципе менять свой цвет, облик в целом, творить разные чудеса. Но эльфы разделили их на три большие группы.
Пучки. Именно так, без прицепки слов вроде «обыкновенный» или «простой» называются те пучки, что именно пучки. Светящиеся сгустки магии, звёзды, прыгающие по земле. Однако, нам уже неудивительно, что пучки могут быть и не такими.

  Бывает так, что пучок очень сильно привязывается к камню. Тогда он просто больше не расстаётся с ним. В каком-то смысле, камень становится его частью, и даже в какой-то степени начинает заменять ему «звёздный облик». А потом… Начинает и вовсе быть не звёздочкой, а этим камнем. Что интересно, не утрачивая способности от него «оторваться» или менять облик. Только в этом случае… сам камень превращается в кого бы то ни было. Часто при этом пучок «очеловечивается». Становится почти как простое живое существо из плоти и крови, но не магический дух. Однако же, он столько бессмертен, сколько магический дух, и оставляет свои способности.

Немного истории
Лирика
  История берёт своё начало около семи тысяч лет назад. Немалый срок относительно одного человека. Однако, не так уж и много для народа, а тем более того, что сменил за этот промежуток времени лишь только пять-шесть поколений. Первые безымянные кланы сменили Нари, на их место пришли нарели, затем появились и нирели. Короли, династии, события и личности, страны и земли.
  Историю можно разделить надвое. Ту, что повествует о событиях «достоверных», тех, память о которых хранит эта земля и воздух, тех, что были «в этой реальности». Другая же история – сказки и легенды, что были неизвестно когда и, наверное, не «в этой реальности». Так, первая может называть имена и цифры, а вторая символично передаёт суть. И в ней бывает даже больше правды, чем в первой. Принято считать, что первая история начинается с изобретением письменности. События записывались на месте теми, кто был их свидетелем. Не обдумывались, не приукрашались и не содержали вымыслов, передаваясь из уст в уста, как сказки. Тем не менее, с появлением письменности сказок меньше не становилось. Их почитают и верят в них больше, презирая порой «имена и цифры», предпочитая последним образы и символы.

Давным-давно…
  Примерно семь тысячелетий назад на огромном континенте жизнь только зарождалась. На западе – степи и степи, на востоке – леса и леса, на севере горы, на юге – вода и земля. Всякие звери населяли всю землю. Они были точно как эльфы, лишь говорящие между собой неслышно. Мир был прекрасен от рождения, торжества стихий, создавших эти места. Затем появились и двуногие существа. Скрати, прямоходящие рептилии,

Сказки

Ангел и Дракон, пролетая над этими лесами, слушали голоса древ, шёпот вод, песни ветра, любовались танцами солнечных лучей, лунных бликов, созвездий и далёких планет. И Ангелу вдруг пришла в голову мысль… Почему, собственно, радуются этой красоте лишь они одни? И не знала она, как передать своё счастье, да и кому передать, кроме разве что Дракона. Но Дракон ведь был никем иным, кто воплотил весь этот мир и красоту когда-то жизнью, что рождена была от такой же радости. И он знал, что делать. Подобрался он к реке и взглянул чешуйчатое существо. Поводил когтем по водной глади, разгоняя отражение, и расплылось оно десятками маленьких рыбок. Восторженно смеясь, захлопала в ладоши Ангел! Тогда взяла она опавший с яблони цветок, скрыла в руке, а открыв – вылетела жужжащая пчёлка. Взяла она ещё один цветок, и тот вспорхнул бабочкой. Взяла комок земли, и тот спустился на землю паучком. Затем аккуратно вырвала она голубое перо из левого крыла, и пустила его в полёт синей птицей.

Всякое
Оборотни
По сути, оборотничество – как пение и рисование. Подобно хорошему голосу и дару художника, он может быть абсолютно у всех, не зависимо ни от чего. А может передаться по наследству от талантливых художников. А может

Луноссара
Алмазы – чистые души.
Рубины – озлобленные души.
«Кучка серой земли» - убитые души.

Мари воплотилась в камнях, и камни эти стали Душой. Они играли всеми красками, от белого, до радужного, до чёрного. И все они были прекрасны, без исключения все! Кто-то был интересною сказкой, кто-то прекрасной загадкой.
Но злой Урдетер не хотел, что бы было так. И он сделал ужасное. Расползся он по чистому миру алмазов бесцветной грязью. Окутывал собой все камни, что попадались на пути. Сделал он так, что перестала быть зеркальная и чистая поверхность красок зеркальной и чистой. И стала она уродовать то, что было вокруг. Перестала она улавливать свет, перестала сверкать сама. Перестала отражать на себе красоту, перестала показывать её и другим. Перестала видеть правду, смотря на всё в уродливом искажении. И грязь хотела впитаться внутрь, достигнуть самых глубин. Оттуда рулить бедным камнем, заставлять его невольно сделали плохо. Душа же не хотела совсем делать это, просто порой она и не догадывалась! Ведь искажение, бывало, так правильно копировало действительность, и даже подделывало цвета и свет.
Захотел он поссорить алмазов. Сделать так, что бы не было дружбы между чёрными и белыми, цветными и серыми. Так, что бы они исключали друг друга, как неправильных. Так, что бы не знали они мира и радости, живя вместе.

Но Мари стала противиться грязи. Она поняла, что к чему. И стерла она своими слезами грязь с глаз, и снова открылись ей краски и истина!
Но к тому времени ещё не все камни поняли, что надо сделать. Много грязи осталось на чистых прежде алмазах. И глаза чистых душ видели её, хотя и не понимали, и очень-очень хотели, что бы она исчезла. Что бы луноссары сверкали опять красотой, что бы они видели только правду, и что бы правда эта была незлой, что бы не было в ней грязи. Порой, своими слезами они могли очистить их, и очищали! Но иногда грязь брала верх, окуная новую душу во зло.
Но никогда не рождалось вместе с грязью душ. Они всегда были чистыми, и у всех, даже самых заражённых и изуродованных, в глубинах ещё теплится свет! Ведь зло – оно только снаружи, и внутри – не его место, где оно не должно быть по самой правдивой и чистой правде! И не оно там хозяин, если уж попало туда! Надо лишь не попутать правду с искажением.