Итак, дамы и господа, приветствую вас.
Возможно, у вас могли возникнуть какие-то вопросы, на которые вы не в состоянии найти ответы самостоятельно.
Что же, я достаточно артистичен, чтобы предоставить их вам. Зачем я был вынужден создать самое страшное из своих существ? Зачем мне понадобилось сжигать самого себя? Почему я так ненавижу всё и вся? Любил ли я кого-то в своей жизни? Какими, чёрт возьми, магическими приёмами я пользуюсь?
Ответы на эти и многие другие вопросы можно найти здесь, в моём святая святых, в моём трижды проклятом дневнике...
Дневник некроманта
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12011-06-06 20:31:28
Поделиться22011-06-06 21:14:16
Глава 1.
Жених Смерти.
До момента самосожжения остаётся чуть более трёх месяцев.
Мы все - заложники двусмысленности. Мы все - рабы смерти, но отчего-то абсолютно не желаем признавать этого.
Я ненавижу это непризнание.
Все, кто меня окружают, слишком суетливы. Они изо всех сил стремятся попасть в поток жизни, но поток жизни - это не жизнь, и все они и не живут вовсе! Я ненавижу суетливость.
Окружающие тщеславны. Но тщеславному всегда есть что терять. Тщеславный всегда будет бояться, даже если предметом его собственного тщеславие является его же смелость. Я не люблю выигрыш проигрыша, я ненавижу страх. Я ненавижу тщеславие.
Окружающие любят оправдываться. В своих оправданиях они всегда ищут причину, ищут конец, но не ищут начало. Можно стать жертвой, которая никому не нужна. Я ненавижу оправдания глупости.
У окружающих есть знания. Те знания, которым учат. Из этого знания никогда ничего ничего не вырастет, ибо не для того рождалось оно, чтобы жить, но для того только, чтобы умереть.
Окружающие любят созидать. Но какая разница, что от трудов ваших меняется форма вещества, если не меняется вещество? Иллюзия созидания обманывает созидающего. И когда строят, разрушая, то не строят, а рушат. И когда созидают ради созидания, то созидают смерть.
Окружающие преследуют добродетель. Но то, что идёт от сердца, не имеет имени, а то, что от разума, - смысла. Нет, не заслуга добродетель ваша, но могильщик, отпевающий искренность. Знайте же, что не выдают медали за искренность, но добродетель ваша в орденах, словно в латах цинковых. И подобны коросте гнойной эти латы, что покрывают собой сердце, и иссохнет оно от заботы такой и вас погубит. Я же не почитаю почитаемых добродетелей.
Окружающие любят торговать духом. И не важна цель, коей возбуждается дух их тщедушный, от цели зависимый, перестаёт он быть духом, ведь становится определяемым, а не определяющим.
Окружающие верят в судьбу, и даже стараются сами делать её.
Вера в судьбу - участь раба и дорога смерти. Нужно жить, и тогда необходимое будет дано, а более необходимого даже глупцу не требуется. Ненужное не будет востребовано, невостребованное сгниёт и погубит необходимое своим гниением. Жизнь - лишь то, что она есть, а судьба - довесок к жизни, довесок ненужный и тошнотворный.
Окружающие стремятся делать добро для других. Но если сделанное тобой добро принесло тебе радость, то это добро для себя, это эгоизм. И в этом нужно признаться. А если добро твоё нерадостно, то разве же это добро? Тот, кто хочет делать добро, тот следует идее добра, но не добру. И потому растит он злобу жадную в сердце своём, и станет она местью чёрной, и погубит его. Он - такой же раб смерти, как и все остальные.
Окружающие стремятся служить чему-бы то ни было, и ждёт служащий награды за службу. Но разве жизнь - не награда? А если нет, то, верно, и не живёт служащий! И служит он, смерти служа!
Окружающие любят быть высокомерными. Но высокомерие - презрение, высказанное жизни. Неспособен высокомерный разглядеть собственной слабости, этим претендует на абсолютную силу - так и сядет он в лужу. А уничижающийся не сделает даже того, что в его силах. И не знаю я, кто лучше из этих двух, ведь не важно, почему предал ты жизнь. Ты сделал это!
Окружающие часто заняты самолюбованием. Но всё, что у них есть - будет отнято, и они не успеют этим налюбоваться. Пусть любуются чем угодно, ведь могут они любоваться лишь смертью.
Окружающие стремятся к свободе, но не знают они, к чему стремятся. От чего же они хотят свободы? Не от жизни ли освободиться? Так уже от неё свободны, стремящиеся, ибо умерли!
Я вижу всё это, и не скрываю своего служения смерти. Поэтому не раб я ей, но жених. Я - жених смерти.
Каждый раз я выхожу выступать, показывая окружающим красоту своей невесты, и каждый раз они, суетливые, тщеславные, оправдывающиеся, ищущие добродетель, верящие в судьбу, следующие добру, служащие чему-то, высокомерные, любующиеся, стремящиеся к свободе и уже мёртвые, ждут, когда одно из моих существ выйдет из-под контроля и даст им налюбоваться моей гибелью. Но они всё ещё отрицают то, что все они - рабы смерти.
Отредактировано Айдахар (2011-06-06 21:14:34)
Поделиться32011-06-07 16:55:14
Глава 2.
Мы - не они
До момента самосожжения остаётся два с половиной месяца
Сегодня я как обычно застыл над записями, пытаясь в них хоть что-то разобрать и даже отобрав для себя всё необходимое. Записи давались нелегко, как-никак, стихийная магия не мой конёк, и читать приходилось с явным отвращением и брезгливостью.
Однако те же места, где касалось так называемой "тонкой", спектральной некромантии, вызывали у меня дикий восторг, и к ним я относился с ревностью и фанатизмом.
Сара как обычно незаметно подкралась сзади, и, заглядывая мне через плечо, изрекла:
- Не замечала, чтобы ты интересовался стихийной магией. Или я чего-то недопонимаю?
В тот момент от резкого нарушения тишины меня сначала было охватил мгновенный испуг, однако секундой позже я, не отрывая головы от свитков, вслух прочёл.
- Магия пространства позволяет менять физические законы на участке этого самого пространства. В частности, растягивать его или сжимать - вместе с теми объектами, которые в нём находятся. Используется в основном для того, чтобы огромное место внутри умещалось в достаточно небольшом извне помещении. Может так же применяться в защите, например, исказить пространство чтобы отклонить направленное в мага заклинание. Но это не слишком эффективно и требует слишком больших усилий. Ты понимаешь, что это означает?
Сара посмотрела на меня, как на психа, что, в принципе, не являлось таким уж заблуждением, и смущённо ответила:
- Нет...
После этого я наконец-то повернулся, тряся бумагами:
- Вот, посмотри ещё!
Девушка быстро пролистала бумаги, то и дело бормоча себе под нос названия трактатов:
- Создание криогенной камеры, "Secret of the runes", "Магические предметы: артефакты, амулеты и посохи и почему следует отказаться от их использования" более, чем тысячелетней давности, работа с вакуумом, изменение постоянного веса предмета, магические ловушки... И ещё, и ещё и ещё в этом же духе. Зачем тебе всё это? Всё, описанное здесь либо устарело, либо доступно самому тщедушному из настоящих магов, которые занимаются с учителями, причём в куда более лучшей степени, чем тебе. Да ты посмотри, здесь же до сих пор используются магические рисунки, ты же сам всё сетовал на то, что не можешь работать без них, что делает тебя слабее! Так зачем же ты ходишь по кругу, некромант?
- Ты что, не понимаешь моего замысла? - спросил я, - Видишь, раньше маги использовали посохи. Сейчас это безнадёжно устарело, но ведь раньше было в ходу...
- Всё равно ничего не понимаю, - настаивала на своём Сара, - Если ты считаешь, что хоть одно из этих заклинаний может дать тебе фору... Пойми, ты не можешь выучить всё, нужно оттачивать что-то одно, оттачивать до совершенства... Даже стихийные маги зачастую более привычны к работе с какой-то одной стихией! Я учу проклятия, ты работаешь с существами и костью, в последнее время вот увлёкся духами...
- Ладно. Начнём издалека. Что является основными недостатками нашего ремесла на той стадии, на которой мы с тобой вообще способны его освоить?
- Зависимость от исходного материала. Ещё мы не можем черпать энергию отовсюду, для созидания смерти подходит только смерть. Ещё мы с тобой слишком медленны, и никакое оттачивание мастерства не поможет, если мы не подготовимся заранее. И?
- А что, если мы сможем постоянно таскать при себе сколь угодно много исходного материала? Законсервированного на неопределённый срок и в сравнительно небольшой побрякушке. Более того, обратная сторона пространства этой побрякушки будет покрыта рунами, активирующими то или иное заклинание, самостоятельно находящими необходимый для реализации материал. Причём я намерен вместить туда ВСЕ заклинания, которые знаю. Как тебе такой расклад?
- Тогда ты будешь зависеть от этой побрякушки, и её потеря может стать невосполнимой. К тому же, насколько я понимаю, такие действия тоже могут занимать несколько десятков секунд.
- Тут мы переходим к самому интересному. В случае разрушения все заклинания тут же активируются, мгновенно и единовременно.
- Это же высосет нас досуха!, девушка была явно возбуждена.
- А вот и нет. Посмотри-ка вот сюда...
Сара с десяток секунд рассматривала свиток, в процессе чтения её лицо несколько раз менялось, однако она стоически дочитала до конца.
- То есть ты... Ты предлагаешь использовать в качестве энергетического резервуара чужие души, заключённые в лабиринт магического рисунка?!! Но где ты их возьмёшь?
- Нет ничего проще. Думаю, внезапно возникнувшая эпидемия неизвестной болезни, унесшая десяток-другой жизней, не вызовет излишних подозрений. Окружающие будут радоваться, когда она внезапно закончится, и опасаться, чтобы она не началась снова. Да, в случае нашей смерти заклинания тоже будут активироваться, использовав нашу же выплеснувшуюся энергию. Ни капли врагу, как говорится.
Сара была погружена в раздумья. Однако я тут же дополнил уже начатое дело, раскрыв ей последнюю составляющую моего плана:
- Кстати, взгляни-ка на это. Вот оно обыкновенное балаганное заклинание, красивая иллюзорная птичка взмывает вверх, после чего она превращается в пламенного дракона, и в конце-концов оседает на землю снежинками. Как думаешь, что из вышеперечисленного можно использовать в некромантии?
- Я даже не знаю...
- Очерёдность заклинаний! Ступеньки! Пока одно заклинание работает, тут же готовится другое. Создание такой магии необычайно сложное и неэффективно... Но если ступенек будет всего две, причём первое заклинание будет одним и тем же во всех случаях и необычайно простым... Одно из них будет делать жертвоприношение, а второе активировать одно из твоих проклятий... Причём в качестве материала для жертвоприношения будут служить те же крысы и бездомные кошки, погружённые в тысячелетний сон, как то делали некоторые маги древности... Понимаешь теперь, зачем среди общего списка я включил заклинание приманки животных в ловушку? То-то и оно.
- Я всегда говорила, что ты гениален. Многие академики сейчас бы всё, что угодно отдали, если бы ты начал работать с ними.
- Не льсти мне. Они бы не слишком одобрили мои методы работы, хотя, быть может, им действительно далеко до изобретательности самоучки. Когда не зная простых вещей, нам приходится делать совершенно иные вещи. Иными словами, для сборки телеги нам приходится сначала изобретать колесо, потом придумывать ось, потом находить, что колёс лучше всего использовать четыре, и только потом собирать телегу. Но мы лучше всех остальных сборщиков телег будем знать о ней всё, и это - наш главный плюс. Хотя основным минусом служит то, что на выполнение чего-то сложного нам всё равно понадобится не меньше десяти секунд. Скорость работы всего этого оставляет желать лучшего. Но я что-нибудь обязательно придумаю.
Через неделю всё было готово, и сейчас я намерен воплотить намеренное в жизнь. Возможно, это моя последняя запись в дневнике, ведь если что-то пойдёт не так... Но я не хочу об этом думать. Ведь нам предстоит сделать огромное количество не до конца завершённых заклинаний, лишь ожидающих какого-то простого действия, подобно стреле, ожидающей спуска тетивы.
Мне ли бояться смерти?
Мой посох уже готов, и я уже начал загружать внутрь него материал. Медальон Сары тоже выполнен, правда, его я сделал из серебра, а не из останков умерших.
Итак, начнём...
Отредактировано Айдахар (2011-06-07 16:59:40)
Поделиться42011-06-18 02:51:01
Глава 3.
Принцип меньшего зла
До момента самосожжения остаётся десять недель
И снова здравствуй, мой дневник. Моя предыдущая запись была написана совершенно недавно, но за пару дней случилось нечто такое, что просто не даёт мне права не выразить всё здесь и сейчас.
Мне всегда вполне нравились мои выступления, позволяющие отлично существовать, и даже совершенствовать своё ремесло, без принесения напрасных жертв использовать уже готовый материал...
Сначала я думал, что это всё будет иметь достаточно ограниченную аудиторию, состоящую в основном из садистов, которым не довелось стать палачами. Как же я ошибался!
Мои представления стали истинным отображением всего мира, чтобы там ни говорили. Некую квинтэссенцию общественной жизни...
Они базировались на трёх достаточно противоречивых чувствах, охватывающих всех и каждого, немножко живого сочувствия к бедняге, выставляющему себя на всеобщие показы, садистское удовлетворение от созерцания участи, которую, в отличие от мучеников, не принимают, а выбирают добровольно, что-то вроде скрытой зависти к тому, кто, отбросив какую-то часть своего сознания и разрешая над собой издеваться, выставляя искусство на потеху публике, получает взамен всеобщую известность.
Мы оказываемся свидетелями того, как парадигма чудесным образом выворачивается наизнанку. Исчезает фигура комика, который оскорбляет беззащитного неполноценного инвалида, и, напротив, неполноценный появляется собственной персоной, бесстрашно предъявляющий собственную неполноценность.
И мои выступления всегда кажутся изнутри квинтэссенцией прочего, - напоминает нам, кто мы есть и чего хотим, восхваляет не исключения, а правила.
Я всегда любил играть на этом, играть - и выигрывать, реализуя чьи-то скрытые желания, и, что самое важное, получая новый и новый материал, и вот я действительно стал становиться из мнимого зла, вынужденного черпать энергию из чужой боли, в зло полноценное, не способное бороться с пороком, но лишь усугубляющее его себе в угоду.
Но совсем недавно всё переменилось, позволив мне вспомнить, кто я есть.
Как оказалось, где-то в этой же местности издавна и скрытно обитал ещё один некромант, и мне было действительно неясно, почему на этот небольшой клочок земли выпало такое огромное количество носителей Мастерства.
Однажды он создал для себя костяной доспех, и столь могущественным оказалось это творение, что самостоятельно обрело свой разум, и слилось с некромантом воедино, и изменило его сознание... Доспех питал некроманта невиданной силой, но взамен он постоянно требовал чьей-то крови, вновь и вновь выходя с целью убивать, наводя ужас на ближайшие окрестности, и даже используя для этих целей искусственно созданных демонов, опустившись с благородного искусства некромантии до жалкой демонологии.
Сара как раз в очередной раз куда-то пропала, а я один вряд ли смог бы просто так справиться с этим существом, при нынешнем положении дел, которое, как было описано выше, вполне меня устраивало. И самым лучшим решением было бы немедленно уйти, благо, зрителей я смог бы найти везде, где угодно.
Однако в какой-то момент в моей голове как будто щёлкнул какой-то рубильник, разом вновь включивший выключенный ещё в далёком детстве свет.
И я понял, что остановить эту тварь, порочащую дело некромантии нужно именно мне, а для этого... Для этого мне самому придётся убивать. Придётся стать такой же тварью.
Даже если придётся развернуть масштабную войну.
Бывают ли справедливые войны? Будем считать, что насилие - это зло. Но бывают ли случаи, когда насильственные действия оправданны? Понятно, что "оправданны" не значит "хороши и желательны". Биологически отрезать ногу нежелательно, но в случае гангрены это становится оправданно.
Плохое мыло убивает миллионы микробов и бактерий, хранящихся на ладонях... А они ведь жили. У них были семьи и дети, и большинство из них вовсе не было вредоносными. Но вот пришло мыло - и жестоко убило их. Грустно.
Но мне самому придётся стать таким мылом.
И вот я уже выхожу этой твари навстречу, обнажив ритуальный кинжал. Я хватаю убегающую от него девушку, хватаю за волосы и перерезаю ей горло, заставив пьянящую энергию убийства струиться по моему телу.
Но я трачу её не на атаку твари, я убиваю метким заклинанием жителей соседнего дома, вновь наполняюсь силой, и бью. Потом снова смерти - и снова удары.
Я не помню, скольких мне пришлось убить. Но город, большая часть города - выжила. А я стоял на коленях, с ног до головы покрытый кровью, склонившись над костяными обломками... Я не умел плакать.
Я просто чувствовал себя мылом. Жалким инструментом, только и умеющим, что стерилизовать.
Разом меня охватило давящее чувство пустоты.
Таков он, принцип меньшего зла. Убей кошку, чтобы спасти человека. Убей десятки людей, чтобы спасти город. Убей город, чтобы спасти себя... Да.
Именно так. Только себя.
Страница: 1